Врата украинского ада: о фильме "Брама" Владимира Тихого

27.07.2018 18:24

Врата украинского ада: о фильме "Брама" Владимира Тихого


Из театра в кино

Фильм Владимира Тихого создан по мотивам пьесы Павла Арье "На початку і наприкінці часів", пожалуй, наиболее успешного современного украинского драматического произведения. В Москве его в своем театре поставил Роман Виктюк, а в Украине — сразу несколько театральных коллективов.

Самой заметной оказалась постановка Станислава Жиркова "Сталкеры" киевского Молодого театра и театра "Золотые ворота", главные роли в которой сыграли Ирма Витовская и Виталина Библив. Тех же персонажей — бабу Присю и ее дочь Славу, обитающих в 30-километровой зоне отчуждения вместе с внуком и сыном Вовчиком (Ярослав Федорчук), — они воплотили и в фильме "Брама".

На допремьерном показе Владимир Тихий отметил, что с актрисами сотрудничает более десяти лет, так что связи между спектаклем и его картиной — нет, и искать ее не следует. Однако, вряд ли исполнительницы совершенно проигнорировали свой театральный опыт, по-новому "обживая" персонажей в предложенном кинематографическом пространстве.

Спецэффектом по тексту

Режиссеру успешно удается транспонировать камерную пьесу в тональность большого кино, в значительной степени лишив происходящее ощущения статичной пассивности — ей тоже отведено место, но прежде всего в тех сценах, где героям предписано проявлять бессилие, связанное с травмой Чернобыльской катастрофы и непростыми условиями отшельнической жизни.

В фильме использованы разнообразные приемы, чтобы заменить слово, описывающее события, действием, или, по крайней мере, изобразительно дополнить насыщенный рассказ, в котором бытовизм оттенен народными мистическими элементами. Потустороннее — в виде свободно плавающего по воздуху черного пятна, облака гудящих мух и прочих визуально цепких образов, — "оживает" на экране благодаря обильным спецэффектам, над которыми работал Алексей Москаленко.

Собственно, будто заранее расправляясь с давлением драматического текста, "Брама" стартует набором визуально богатых сцен, показывающих запустение Чернобыльской зоны, лишенной колонизирующего человеческого влияния: руинами административных зданий с выцветшими портретами Михаила Горбачева, по которым свободно бродят многочисленные животные.

Грим для трагикомедии

Дальнейшие всплески кинематографической образности связаны с воплощением колоритных рассказов главной героини — бабы Приси, которая (цитата дистрибьютора "Кинокомпания ММД") "дружит с русалками, ест галлюциногенные грибы и награждена орденом "Красной звезды" за то, что в войну ликвидировала двенадцать эсесовцев".

История расправы над немцами проиллюстрирована фотографией и памятным артефактом — гармонью, украшенной свастикой. Рассказ же бабы Приси об инопланетянах, высадившихся в Чернобыле, наладив разнообразные (в том числе, половые) контакты с генсеком Леонидом Брежневым, изобретательно выполнен, как диафильм, знакомство с текстовым и визуальным содержанием которого способно вызвать сатирическую истерику и восторг.

Врата украинского ада: о фильме "Брама" Владимира Тихого

Врата украинского ада: о фильме "Брама" Владимира Тихого

Врата украинского ада: о фильме "Брама" Владимира Тихого

Впрочем, эмоции, генерируемые картиной — будто поездка на американских горках — раз за разом стремительно скатываются с комедийных вершин в глухой ужас. Подобное многообразие предполагает и талантливая игра Ирмы Витовской, убедительно воплотившей на экране 80-летнюю старуху, в образе которой смешались мифологическое и натурализм. Трансформация эта поддержана сложным гримом Татьяны Хорошун и Татьяны Бовт, который старит актрису на полвека. И, в то же время, контрастно выделяет ее на фоне остальных персонажей.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Выигранная битва: о фильме "Женщина на войне"

Зона коллективного отчуждения

Смысловые же контрасты "Брамы" возникают тогда, когда живописный колорит одинокого чернобыльского быта, оттененный элементами мистики, сталкивается с социальными реалиями украинской постсоветской повседневности, принципиально лишенными гуманности и, в этом смысле, продолжающими не народную мифологическую традицию, но жестокий людоедский опыт СССР.

В дебюте баба Прися сообщает дочке о катастрофе, которая состоится в ближайшее время. 107-минутная лента находит для этого мистического предзнаменования осязаемо-приземленную форму: "зона" оказывается опасной для героев не столь радиацией, сколь людьми извне, которые появляются тут. В кадре они представлены в первую очередь образом милиционера (Дмитрий Ярошенко) — прислужника власти, лениво (до поры до времени) пытающегося выгнать поселенцев из их родного дома.

Столкновение укорененной в Полесье традиции бытия в гармонии с природой, носителем которой является баба Прися (эту традицию она пытается передать своему по-детски непосредственному внуку), с обществом, уничтожающим человека, представлено также и в "исторических" сценах.

Расширяя нюансы "трагического", "Брама" несколько театрально демонстрирует быт героев в 1990-е, когда, принудительно покинув зону отчуждения, они попали в "незараженную" Украину, оказавшуюся территорией тотального отчуждения между людьми.

Традиции Полесья и потустороннее метро

Своим вниманием к уничтоженным Чернобыльской катастрофой природе и культуре Полесья "Брама" оказывается созвучной малоизвестному украинскому фильму "Оберег" Николая Рашеева, который был снят в 1990 году. Главный герой этой ленты, приняв партийную должность и связанные с ней грехи, постепенно становился оборотнем, а остановить фатальную мутацию пробовал, обращаясь за помощью к полесским "белым ведьмам".

Смысловое созвучие двух фильмов, акцентирующих не столько на техногенной, сколько на гуманитарной катастрофе, осуществленной советской властью, и представляющих эту катастрофу в занимательной мистической обертке, впрочем, не делает ленты похожими. "Брама", в этом смысле, вообще непохожа. Она бежит прямых сравнений с современными украинским кино, пусть и создает "родную" депрессивную атмосферу.

Самобытно решен и финал картины Владимира Тихого. Его "Браму" — на фоне бегущих титров с именами создателей ленты — "закрывают" монологи героев, оказавшихся в потустороннем мире — на платформе киевской станции метро "Золотые Ворота". Из этого технологического, лишенного природы, рукотворного подземелья они сообщают о своих "закадровых" судьбах, исполненных — кто бы сомневался — невыносимой тяжести бытия.

Источник

Читайте также